ФРИГА

Метка: Технология

  • Как первоклассники в складчину создали обучающую библиотеку

    Как первоклассники в складчину создали обучающую библиотеку

    Как первоклассники в складчину создали обучающую библиотеку

    Из МАМИНОГО ДНЕВНИКА ПЕРВОКЛАШКИ

    Светлана Фрига

    В Чехии есть такой прибор — ГОВОРЯЩАЯ РУЧКА. А к ней прилагаются множество различных книг, плакатов, карточек, совершенно на разные темы. Наводишь ручку на картинку или кнопку и она рассказывает, задаёт вопросы, издаёт звуки и пр. Так вот ручку можно иметь одну, а книг и аксессуаров к ней великое множество. 

    Однажды Улина подруга Матильда принесла такую ручку и книгу в школу. Вечером Уля рассказала мне про такой прибор, и мы, любители всякой такой техники, сразу поехали покупать “говорящую ручку”. 

    Купили набор с книжкой и ручкой. На сайте производителя бесплатно (правда всё это пока только на чешском языке) скачиваются все файлы для разных книг и загружаются в ручку. Дальше ребёнок наводит ручку на рисунки или кнопки и слушает или выполняет задания.

    Естественно на следующий день, Уля понесла книгу и ручку в школу. 

    Через пару недель я спрашиваю, зачем ты всё время носишь в портфеле ручку? Она рассказала такую историю, что все теперь носят эти ручки, у кого они есть, а есть они почти у всех. Это как предвестники мобильных, всем детям дарят в Чехии до школы ))). 

    Все дети принесли все книги и всё, что у них есть для этой ручки. Собрали большую коллекцию и все своими ручками пользуются. Меняются ручками, чтоб иметь доступ к другим книгам. 

    Вчера в магазине выбирали очередную книгу. Наша Уля рассматривала только те варианты, которых нет в их общей и  большой классной коллекции. Удивительно, но я наблюдала детский самоорганизованный коллективизм. Я даже спросила, ну вот закончится год, все разберут свои книги, а ты не будешь иметь те, что самые лучшие. На что она твёрдо ответила, что лучше она принесет в класс, что-то новое, чем будет дома иметь повтор.

    Учительница в классе отвела для этих книг специальную полку. Дети всегда бегают к книгам и играют. А так как на всех ручках загружены разные файлы, они всегда вынуждены выяснять у кого есть ручка для той или иной книги. 

    Правда сейчас уже все наизусть знают, чья у кого книга. А главное, Уля знает весь ассортимент этих книг. Вчера в магазине, она быстро пробежалась глазами по полкам и сказала, что у них есть, а чего нет. После чего выбрала книгу про профессию учителя и музыкальный набор про пианино и барабаны.

    К моему стыду, я не могу сама догадаться как это работает технически. Знаю, что там оптический принцип. Наверняка это очень простое решение, но почему-то до меня не доходит, а выяснить времени пока нет. Если, кто в этом понимает, напишите в комментариях, как это работает?

  • Эссе вузовского преподавателя о своем  повышении квалификации на курсе «Режиссура урока»

    Эссе вузовского преподавателя о своем  повышении квалификации на курсе «Режиссура урока»

    Эссе вузовского преподавателя о своем  повышении квалификации на курсе «Режиссура урока»

    (фак.пед.обр. МГУ, курс проф. В.М.Букатова, нбр-дкбр 2019)

    Прежде чем делиться впечатлениями о курсе В.М. Букатова «Режиссура урока» сообщу, что в целом я скептически относилась к подобной методике преподавания, поскольку существует личный негативный опыт обучения в школе и вузе, а также сложилось определенное впечатление от зарубежного обучения, а именно явный перекос в сторону коммуникации при отсутствии достаточно глубоких знаний предмета. К сожалению, в реальной жизни я не встречала подобного опыта преподавания. Такое бывает, когда ты знаешь, что оно существует, но никогда этого не видел и не «щупал». Хотелось бы поблагодарить Вячеслава Михайловича за этот жизненный опыт. Мне радостно, что в нашей стране есть такие люди, и знания в этой области изучаются и активно внедряются в современную российскую педагогику. К сожалению, в настоящий момент моя педагогическая практика – преподавание в вузе – закончилась. Вуз не прошел аттестацию, и я не имею возможности прям здесь и сейчас провести апробацию тех знаний, которые я получила у Букатова. Поэтому ограничусь описанием опыт с точки зрения слушателя курса.

    Когда я пришла на первую встречу по расписанию (две пары с 18.30), испытала шок. К своему стыду я не знала, о чем будет идти речь. Предварительно я не познакомилась с трудами Вячеслава Михайловича. Знала только из чата студентов МГУ, что будет интенсивная практика. Исходя из названия, а именно «Режиссура урока», я ожидала все-таки некое теоретическое введение. Ведь даже у любого произведения, предмета есть некая структура, логика построения, система знаний. Этого не произошло. Вместо этого все активно начали двигать парты, делиться на группы. Я, честно говоря, вообще не поняла, что происходит. Я испытала чувство «страха метро». Все вокруг двигаются. Ты боишься, что если не будешь действовать в унисон толпе, то тебя затопчут. Либо ты просто прижмешься в какой-то угол, чтоб переждать столпотворение людей. 

    Но на второй паре первого занятия я смогла уже осознанно включиться в процесс происходящего, оказавшись в одной из групп студентов. Но группы постоянно менялись. Все активно обсуждали темы, делились своим мнением. Мы уже знали друг друга по именам и даже отчеству(!). Это было крайне как интересно, кат и неожиданно. Я даже поймала себя на мысли, будто занятие закончилось и это уже «послевкусие» от проведенной работы. У меня несколько раз возникал вопрос в голове: «А где вообще Букатов?». Я то и дело искала его глазами в аудитории. Никто не останавливал процесс нашего обсуждения, не перебивал и не оценивал ни твои действия, ни результаты работы. Само по себе занятие сложилось таким образом, как будто я оказалась в студенческом коридоре на перерыве. 

    С такими впечатлениями я пошла домой после двух пар первой встречи. С одной стороны, это чувство было связано с удовлетворением от проведенного времени, а с другой – я вдруг по-настоящему почувствовала себя «просроченным продуктом». То есть «жертвой традиционного подхода в обучении», увидела множество прежде навязанных мне рефлексов поведения. Даже стало несколько противно от себя. Вместе с тем, я задалась вопросом: «Так в чем же заключается эта режиссура? Как добиться такого результата?».   

    Социо-игровые постулаты педагогического мастерства меня «добили» окончательно: «Не учить», «133 зайца», «Не бояться быть идиотом». С первым и третьим я была полностью согласна, хотя звучало это несколько очевидно. Как говорится, все гениальное действительно просто. 

    А вот со вторым постулатом у меня сложились явно напряженные отношения. Как так «133 зайца»? Что это значит? Преподаватель вообще не преследует определенной цели на занятии? Или ему надо достичь все «133» цели? Это никак не укладывалось в моей голове. Тогда я решила посмотреть на проблему с другой стороны. Почему преподаватель вообще должен преследовать какую-то определенную цель? Значит ли это, что ученики не имеют ее в принципе и поэтому именно преподавателю ее и нужно ставить перед ними? Приходится соглашаться с В.М. Букатовым, что получается абсурдно и негуманно. 

    При традиционном подходе мы получаем картину, когда в аудитории собирается, например, 40 человек, включая преподавателя, каждый из которых преследует определенную, собственную цель. То есть изначально ситуация выглядит как потенциальная революция 1917 года. Причем традиционный преподаватель обязательно ставит свою цель выше присутствующих. Как показывает опыт, в этом процессе «выигрывают» из числа учащихся самые послушные и покорные (у которых интеллектуальная составляющая становится уже далеко не ключевым критерием личностного развития). Действительно, если ты не принял традиционные «условия игры» преподавателя, то на лицо будет явный внутренний конфликт – отвращение к предмету и отрицание преподавателя как личности, которая может дать тебе полезные знания. Типичная ситуация в современном образовании, не правда ли?

    Есть ли выход из сложившейся ситуации? Выход, предлагаемый методикой образования? Вячеслав Михайлович показал, что есть. – А что если и впрямь все «133 зайца», присутствующих на вашем занятии, станут целью вашего урока, уважаемые преподаватели?!! 

    Тут на меня обрушивается шквал собственного негодования. А как же учебные планы, ГИА/ЕГЭ и т.д.? 

    Или действительно совсем не важно, как они – нами обучаемые студенты – придут к знанию? Через наши гениальные лекции, прочтения учебника/литературы, или просто через общение с коллегами-сокурсниками? Дайте им возможность ставить перед собой собственные «учебные цели» и добиваться их. Не бойтесь, что их цели могут идти в разрез с вашим планом. Чем сильнее вы будете растягивать «резинку», тем больнее будет удар, если слушатели ее отпустят.    

    Хотелось бы отметить гениальное с моей точки зрения в преподавании В.М. Букатова. Как он намеренно отстраняется от подачи материала, навязывания логики мышления. Многие бы посчитали, что в аудитории – полный бардак. К моему стыду, я иногда сама себя ловила на этой мысли. Но уже на втором занятии я поняла, что это контролируемый хаос. Да-да, как бы это не звучало странно. Зайдя в аудиторию, вы бы ужаснулись.. Парты, стулья, доска, вещи, да что там.. Студенты : кто – где!?, кто – с кем!?.. Вспоминается строчка Лермонтова: «Смешались в кучу кони, люди». Но едва лишь заметным шепотом Вячеслава Михайловича этот «хаос» трансформируется в совсем иную «черную дыру»! А в конце занятия вы бы никогда не сказали, что здесь побывало «букатовское иго». 

    Вместе с тем, Вячеслав Михайлович определенно строг и требователен. Например, к выполнению правил входа в аудиторию, если опоздал к началу. К сожалению, мы потеряли культуру общения между преподавателем и учеником/студентом. Мы перестали обращать внимание друг на друга.

    Впечатления от курса «Режиссура урока» на этом, безусловно, не заканчиваются. Мой рассказ можно было бы определенно продолжить еще на дюжину страниц. Пожалуй, я остановлюсь, поскольку это уже будет не эссе. В целом, я поняла для себя, что методика Букатова является мощным инструментом в реформировании современного учителя.

    Могу твердо утверждать, что для ее применения необходима определенно «трепанация осознанности» современного педагога. А слепое и бездумное применение его методик лишь плацебо для педагогики.  

    PS: В середине курса Вячеслав Михайлович подошел ко мне перед уроком с вопросом «Вам не нравятся мои занятия? По вашему выражению лица складывается такое впечатление, что вы не согласны». На тот момент я смогла лишь ответить, что дескать многое ещё не понимаю.

    Позже я осознала, что на занятиях у меня происходила внутренняя ломка навязанных убеждений-программ и лекционно-учебных традиций, приобретенных с годами. Я ощутив последствия «букатовской трепанации», стала обнаруживать в себе ответы на ранее мучавшие меня вопросы.

    Порой с высоты достигнутых в образовании личных успехов необходимо побыть лабораторной крысой. Вспомнить собственный тернистый образовательный путь. А не абстрактно рассуждать на бумаге о гуманистических подходах в образовании.  

       

    Владлена Горяинова


    Записи не найдены

  • Процедурная «ЦЕПОЧКА ПОНИМАНИЯ»

    В.М.Букатов, доктор педагогических наук, профессор МПСУ,
    научный руководитель экспериментальных площадок
    по интерактивным технологиям обучения

    По материалам работы: О ТАБЛИЦЕ-БАБОЧКЕ СОЦИО-ИГРОВОГО СТИЛЯ ОБУЧЕНИЯ И ДРАМОГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ НА ШКОЛЬНЫХ УРОКАХ /5. Процедурная драматургия герменевтической «цепочки понимания» [откр.]

    Социо-игровая интерактивность опирается на так называемую процедурную цепочку взаимосвязанных герменевтических приёмов, которые приводят обучаемых к личностному пониманию того сложного, непривычного и/или пугающего учеников своей новизной текста, изучение которого  было предусмотрено программой. (Напомним, что герменевтика – «наука об искусстве понимания». И поясним, что на таблице-БАБОЧКЕ эта цепочка воспроизведена дважды: на правом крылышке и на левом.)

    блуждание
    по тексту


    поиск
    странностей


    вариативность
    смыслов


    выражение
    замысла

    обживание
     
    смысловые
    связи
     
    появление
    замысла
     
    уточнения

    Первое процедурное звено

    герменевтической цепочки — БЛУЖДАНИЕ ПО ТЕКСТУ. Когда мы позволяем себе бесцельно ползать по «тексту» (каким бы он ни был —  живописным, литературным, математическим и т.д.), то он перестаёт нас пугать своей новизной. Потому что мы начинаемто и дело обнаруживать в нем что-то нам уже известное, близкое и понятное. (Интересно, что первоначально идея придать таблице образ бабочки возникла именно из этого звена герменевтической цепочки — порхающего блуждания по тексту.)
    Блуждание по тексту — это универсальное начало для любой герменевтической деятельности. Мы находим его в левой стороне верхних колонтитулов (напомним, что колонтитулы размещены дважды: и на левом, и на правом крылышках). А обживание (в таблице-бабочке оно обозначено в нижнем колонтитуле каждого крыла) является конечным результатом этого процедурного приема. Если мы этот результат получили — то есть текст перестал пугать читателя (ученика) своей новизной и даже наоборот начал производить впечатление «доброго знакомого» — можно смело переходить к следующей, более сложной процедуре.
    Обживание возникает в результате казалось бы вполне нехитрых заданий для малых групп. Например посчитать количество точек, или слов с буквой «Р» (или с любой другой, желательно обычно – но не обязательно! – согласной). Или количество существительных второго склонения… Рассказы о подобных блужданиях/обживаниях заинтересованный читатель легко сможет найти в отчётах многих учителей. Например, урок истории в 5 кл  по теме: «Религия древних греков» (Трухина Н.В.). Или урок физики в 11 кл по теме «Фотоэффект» (учитель Е.Г. с репликами-комментариями В.М.Букатова [особо см. Комм.03: ДВОЙНОЕ ДНО]).

    Начало второго звена

    в герменевтической цепочке — ПОИСК СТРАННОСТЕЙ. Когда дети вдруг улавливают какие-то странности или нелепости в изучаемом материале, то их учителей и воспитателей это частенько застаёт врасплох, и они спешат сделать вид, что никаких таких странностей в хрестоматийных текстах нет и быть не может. Но именно с неожиданного обнаружения ребенком каких-то странностей для него и начинается освоение зоны своего ближайшего развития.
    Все искусствоведы также согласны, что и художники при создании своего произведения искусства и зрители при восприятии этого произведения без странностей не обходятся. Не случайно Пушкин  в своих черновиках помечает, что странности бывают двух родов: первые происходят от недостатка разумения, а вторые — от избытка разумения и недостатка слов, для его выражения.
    Ярким тому примером была речь Евгения Евгеньевича Шулешко, выдающегося педагога-психолога, автора оригинальной системы обучения детей письму и чтению. В ходе своих лекций и открытых уроков на мастер-классах он от избытка тонкостей мысли и недостатка слов для их адекватного выражения то и дело переходил на эдакий «птичий» язык. Понятен он был, в основном, только неравнодушным педагогам-последователям.  Но вот что удивительно: сами дети всё на тех же открытых уроках его странную речь умудрялись без особых усилий понимать практически с полуслова!..
    Так вот, второе процедурное звено герменевтической цепочки вынуждает учителя создавать на своих уроках такие ситуации, чтобы дети не только реально находили всевозможные странности в изучаемом материале, но и смело, с удовольствием объявляли о своих находках, выставляя их на всеобщее обсуждение.
    В результате поиска странностей у детей непроизвольно начинают появляться  какие-то смысловые связи (что свидетельствует о скором завершении данной процедуры). У каждого смысловые связи будут своими, индивидуальными. Подчеркнем, что подобный психолого-личностный эффект будет возникать в любом возрасте — и у детей в начальных классах, и у подростков в средней школе, и на уроках со старшеклассниками.
    Вспоминается,  как на занятии с шестилетками я устроил «блуждание» малых групп по репродукциям картины Брейгеля «Охотники на снегу».  Дошло дело и  до поиска странностей. Спрашиваю у них, видит ли кто на картине какие-нибудь странности?
    И тут же посыпались варианты: «Люди странно одеты», или: «У них странная обувь». При этом кто-то тут же начал возражать – дескать, это никакая не странность, потому что они живут не сейчас и в другой стране, а там тогда все так  ходили.
    То есть, для кого-то из детей некоторые «необычные детали» изображения уже облеклись смысловыми связями и поэтому странностями быть  перестали. Это свидетельствовало о том, что они в своем «образовательном путешествии» уже приблизились к следующему процессуальному звену герменевтической цепочки.

    Когда странностей набирается

    достаточно много (а такое случается практически всегда, ведь для каждого они свои, и  вскладчину объем их, как правило, получается внушительным), то «чаша странностей», в конце концов, переполняется.И тогда процесс трансформации  этих «странностей» в какие-то «смысловые связи» становится лавинообразным. Возникает цепная реакция взаиморазрешения странностей.
    Теперь на месте прежних странностей появляются разные версии их смыслового взаиморазрешения — одна другой лаконичнее и/или правдоподобнее. Специально отметим, что, при сравнении их со смысловыми вариантами предыдущих восприятий текста, все они оказываются «новыми». И новизна эта связывается уже не столько с «буквой текста», сколько со смыслом так называемого подтекста, то есть с нашими субъективными предположениями, что же автор своим произведением хотел нам сказать…
    Возникновение нового — как бы добавочного — смысла «из ничего» (точнее, из того, что поначалу воспринималось как некие странности и/или нагромождение каких-то бессмыслиц) — принципиальный момент в герменевтической процедурности. И так как новый и/или добавочный смысл у каждого из учеников — свой собственный, то третье процедурное звено герменевтической цепочки — ВАРИАТИВНОСТЬ СМЫСЛОВ — связано, с одной стороны, со сбором, накоплением и  перечислением тех смыслов, которые возникли и продолжают возникать в головах учащихся. А с другой стороны, со сравнением, отбраковкой и корректированием этих собираемых смыслов.

    Подчеркнём, что вся наша культура,

    вопреки кажущейся однозначности и воспроизводимой стабильности составляющих ее  смыслов, пронизана малоприметными парадоксами, которые то и дело трансформируются в  некие новые, дополнительные смыслы. Тютчев в свое время справедливо подметил:

    Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…

    Действительно, учитель может вкладывать один смысл в произносимое слово, а ученик станет понимать его как-то иначе,  по-своему. Хотя в конце концов некоторое необъяснимое взаимопонимание, почему-то устанавливается…

    И нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать.

    Таблица-БАБОЧКА была создана как своеобразный маячок, напоминающий учителям, что если они и затевают те или иные изменения в своей привычной режиссуре урока, то рассчитывать им следует не больше, чем на подобное сочувствие (всего лишь!)…
    В Хрестоматии игровых приемов обучения (В.М.Букатов, А.П.Ер­шова; М.,2000 и М.,2002 // откр. в новом окне) собраны приемы, с помощью которых учитель может так или иначе «закрутить» обучающую ситуацию на своем уроке. Смысл же подобных социо/игровых инициатив в том, чтобы, у всех присутствующих вместо, например, зависти, презрения или равнодушия, возникало бы всех объединяющее, подлинное и вполне деловое со-чувствие. И в учениках — к окружающим их соседям, и в учителе — к каждому из его учеников.

    На традиционных занятиях

    ученическое сочувствие у детей само по себе обычно не возникает как правило потому, что мешают мизансцены. Если на занятии нет сочувствия, то мы должны начать менять «рабочие мизансцены». То есть, прямо на уроке начать экспериментировать с размещением своих учеников. Точнее — с расположением малых групп, ученических команд, рабочих компаний.
    Перебирая и примеряя всевозможные варианты (в буквальном смысле слова! –  то есть, давая всему классу возможность на себе проверить комфортность предлагаемых детьми размещений), учителю нужно «здесь-и-сейчас» искать те позиции, те места и те расположения, которые окажутся классу удобными для работы. Тогда ученикам начнет открываться нечто интересное, как будто на них что-то снизошло…
    Добавим, что за образец поиска новых мизансцен на уроке можно брать работу драматических актеров, которые на своих репетициях то и дело заняты поиском «удобных» мизансцен. Для этого они перемещаются по сцене, и так, и сяк примеряясь в пространстве, пока подходящая мизансцена не будет найдена.
    Напомним, что наиболее естественным образом чувство комфортной деловитости устанавливается в малых группках (не менее трёх и не более восьми человек – откр. в новом окне)
    Комфортность мизансценического расположения каждой из рабочих групп в едином пространстве (стены классной комнаты никто — что для социо/игрового стиля принципиально! — не покидает) будет особо важна при реализации ВЫРАЖЕНИЯ ЗАМЫСЛА – заключительного звена нашей герменевтической цепочки…



    Крестьянский завтрак («El Almuerzo»)
    Художник: Диего ВЕЛАСКЕС. 1618-1619. Холст,масло
    Венгерский музей изобразительных искусств


    Записи не найдены