Дом-музей ШИШКИНА
или О великом ЖИВОПИСЦЕ двух БРАТСКИХ народов
Вячеслав Букатов
В XXI веке провинциальная Елабуга семимильными шагами догоняет прославленные города-музеи, стараясь занять среди них заметное место. Если за годы советской власти город сильно сдал в своём экономическом и культурном процветании, то до революции Елабуга была одним из весьма уважаемых центров русского купечества. В городе много куполов, колоколен, архитектурных памятников XVII—XIX веков. А вот мечетей – к моему изумлению (как ни как город расположен на исконной земле Татарстана) – всего-то три, причём весьма скромных… И особо следует отметить, что самым популярным из музеев, которых понаоткрывалось в Елабуге множество, у туристов бесспорно является ДОМ-МУЗЕЙ самого знаменитого у простого русского народа — художника Шишкина Ивана Ивановича (1832—1898).
Известно, что когда будущему профессору, Академику живописи было 12 лет, то его зачислили в ученики 1-й казанской гимназии. В которой он к 20 годам он дошёл аж до 5-го класса (это за восемь-то лет?!, но упоминания о подробностях этой пикантности мне не известны). Именно пятый класс ученик Ваня Шишкин – по разрешению отца (хотя мать была категорически против)– оставил, чтобы отправиться в Москву. И поступить там в Училище живописи, ваяния и зодчества, выпускники которого имели тот же статус, что и выпускники Петербургской Академии художеств.
Добавим, что ныне в здании, куда поступил Шишкин (оно напротив Почтамта на Мясницкой) находится Российская Академия живописи, ваяния и зодчества им. И.Глазунова, картины которого одно время были довольно популярны в некоторых кругах невзыскательной советской публики. Провинциальной Елабуга стала во времена советской власти. А до революции она была одним из видных центов русского купечества. Поэтому интерьеры жилых комнат впечатляют своей европейской изысканностью.
В связи с этим у меня возникла вот какая интерпретация «марш-бросков» Шишкина. Он не к какому-то конкретному месту свои очередные двадцать пять километров прошагивал, это он в себе «живописное восприятие» возгонял. Как почувствует в себе живописный экстаз, тут сразу и останавливается, этюдник раскрывает и бросается за работу…
Ну а далее, понятное дело,– пока поработает, отдохнёт – пора двадцать пять километров обратно топать. Поэтому когда возвращался в город, наверняка сумерки на улицах уже сгущались. И редкие прохожие наверняка сразу обращали внимание на навьюченную баулом с красками и громоздким этюдником статную фигуру возвращающегося художника.
Днём, при солнце (пусть даже заходящем), его появление на улицах города особо к себе внимание не привлекало бы. А тут – сумерки и фигура художника. Чем вам не условия для появления красивой легенды о фантастическом трудолюбии Шишкина готова. Вот она и возникла.
И эта легенда – правдива, вот только её изюминка, психологическая пружинка, прячущаяся в её основании – совсем в ином, чем мнилось его современникам-обывателям и по эстафете не передаётся нам заправскими экскурсоводами, неугомонными санитарами современной массовой культуры…