Выполнима ли МИССИЯ?..

Вячеслав БУКАТОВ

Новая версия своей прежней статьи
«Как дети оказались впереди всех, 
или  ПОЙДИ ТУДА – НЕ ЗНАЮ КУДА»,
возникшая как ответ на вопрос-реплику,
присланную одной из новых посетительниц сайта

Преамбула, в которой рассказывается предыстория появления новой версии прежней статьи  

3 февраля на сайт ОТКРЫТЫЙ УРОК  за подписью Нина, пришло такое послание:

В ответ я написал следующее:

И теперь приглашаю читателей самим решить, насколько облегчённым и улучшенным получился новый вариант моего изложения перспектив развития учительского труда в XXI веке

Вячеслав БУКАТОВ: Выполнима ли миссия?.. [о педагогическом,
психологическом и культурологическом потенциале учебных вопросов,
ответы на которые взрослый не знает сам]

С наступлением нового века всё большее число учёных стало рассуждать о том, что на человечество надвигается эпоха фантастической быстротечности и непредсказуемости. Что окружающая жизнь всё больше и больше становится такой стремительной, что все прежние наработки-заготовки-запасы и припасы прошлых поколений оказываются… бесполезными! Что и житейская мудрость «поколения дедушек–бабушек», и здравый смысл «поколения родителей» начинают быстро выветриваться, катастрофически теряя свою значимость.  И что в авангарде несущегося «на всех порах» прогресса вынуждено оказаться – кто бы мог подумать – младшее поколение, то есть дети.
В основе подобных идей лежат труды американского этнографа – Маргарет Мид (1901-1978). В своё время она первой обратила особое внимание на ту культурологическую уникальность, которая с середины прошлого века стала часто возникать в семьях беженцев.
Дело в том, что детишки в таких семьях, даже первоначально не зная чужого языка, тем не менее, через какое-то время в новом окружении оказываются более социализированными, чем остальные взрослые их круга. То есть детям, как правило, удаётся быстрее, прочнее и(или) глубже родителей встраиваться в новые условия незнакомого социума. Тогда как их родители, как правило, оказываются во втором эшелоне социализации. И в своей дальнейшей жизни начинают пользоваться тропками, которые прокладывают их собственные дети.
Изучая жизнь семей беженцев, Мид прозорливо объявила становление новой культурно-исторической тенденции, железную поступь которой в XXI веке суждено будет ощущать всё большему числу семей, где бы они не жили, какого бы вероисповедания не были, к какому бы слою общества не принадлежали. И суть этой тенденции в том, что поводырями грядущего развития человечества станут не «дедушки-бабушки» и не «взрослые родители», а их собственные детишки-несмышлёныши.

Лидеры поневоле

Если детям и суждена незавидная роль очутиться в авангарде развития человечества, то не следует думать, что взрослые специально начнут выставлять их впереди себя в роли «щита». Вовсе нет. Всё будет проходить совершенно естественным образом, в чём и проявится вся неумолимость общественного прогресса, о которой впервые настойчиво стала предупреждать Маргарет Мид. И сейчас в окружающей нас повседневности тому подтверждений начинает встречаться всё чаще.
К примеру, мой внук через год пойдёт в школу. Читает и пишет он, разумеется, с трудом, в отличие от той учительницы, которая будет учить его в школе. Но новую игру на своём айфоне он уже сейчас может легко инсталлировать. А вот его учительница – даже через год(!) – навряд ли сможет соревноваться с ним в этой ловкости…
И сегодня всё большее число взрослых начинает понимать, что уже пора перестать игнорировать подобные факты. Ребёнок идёт в школу учиться, не подозревая о том, что его учительница сама по себе уже «плетётся в хвосте» прогресса, тогда как ему самому предстоит участь быть «авангардом развития человечества»!
Но если современным детям независимо от их и наших желаний действительно в своё время суждено будет оказаться на передовой (будем надеяться, что культурной, а не военной), то можем ли мы хоть чем-то помочь им? В силах ли мы заранее какую-нибудь соломку им подстелить? Или хоть чем-то облегчить тяжкую ношу предстоящей миссии?..
Культурология считает, что каждый школьный учитель не только что МОЖЕТ, но более того – ОБЯЗАН заранее соломку расстилать. А на компетентностном языке  профессионализма это значит, во-первых, 

постоянно поощрять детей
к  общению  друг с другом 

и во-вторых, 

поддерживать в каждом ребёнке
доверие к его собственной интуиции 

(И не удержусь, чтобы специально не отметить, что и первое и второе настоятельно вменяется учителям в обязанность в так называемых УУД стандартов «второго поколения», то есть ФГОСов)

В затылок друг другу, чтобы смотреть только на учителя

Казалось бы, о роли общения между детьми и о необходимости каждому ребёнку уметь прислушиваться к себе и доверять своему собственному мнению педагоги и психологи только и делали, что твердили весь прошлый век. И что из этого? Что же мы видели и видим на самом деле?
Львиная доля различных психологических тренингов по формированию навыков общения и умения прислушиваться к себе, уж если на что реально и нацелены, то скорее всего на примитивную социализацию и(или) пресловутый конформизм. Тогда как привести ребёнка к умению общаться с любым из своих сверстников или «слышать» шёпот своей интуиции и «доверять» ему они, по своей сути, не могли и не могут.
А уж на самих школьных уроках как с общением учеников друг с другом, так и с их интуицией дело обстоит не лучшим образом. И по ходу почти каждого урока дети всё ещё вынуждены «партизанить», то есть скрытничать. Ведь переговариваться нельзя, подсказывать нельзя, даже лишний раз посмотреть на соседа (тем более, если он сидит сзади) нельзя. А что же можно?
Можно (а вернее, – НУЖНО!) – всё время смотреть на учителя (для этого школа и сажает их «в затылок дуг другу»), быть послушным и прочно запоминать всё, что он скажет. – То есть всё как в пошлом веке! Как в самые замшелые годы застоя!
И действительно, ни о какой интуиции и ни о каком общении со сверстниками не может идти речи, пока неизменной доминантой в образовательном пространстве урока будет «общение с учителем», а не «общение со сверстниками».
Если же вспомнить вторую половину школьного дня современного школьника («школа полного дня» или пресловутая ГПД), то там «по второму кругу» всё то же самое. И так почти каждый «божий день», чтобы потом, придя из школы домой, – ученику сидеть дома взаперти. Ведь на улицу (на которой мы в своё время часами напролёт в играх оголтело оттачивали собственную коммуникативность) – теперь у нас не то что ребёнка, «собаку не выпустишь»!..
Так о какой виртуозности и каком мастерстве делового общения со сверстниками может идти речь? А ведь им предстоит нести вахту авангардизма…
Правда, в последнее время всё больше появляется учителей, которые интуитивно чувствуют, что уже пора менять свои рабочие установки. И не случайно работа в малых группах всё чаще и чаще начинает появляться на самых рядовых уроках и занятиях, вытесняя пресловутые приёмы  фронтального  опроса  и фронтального объяснения.

Необходимость смены учительских установок

Если школьный учитель всерьёз озаботится тем, как же ему свою миссию получше выполнить, то ему не обойтись без профессиональных выводов, связанных с его принципиально новой ролью, которую ему следовало бы играть в современном процессе обучения и воспитания.
Ведь большинство даже самых прогрессивных методик прошлого основано на том, что ВЗРОСЛЫЙ (учитель или родитель) знает, что нужно ребёнку. А потому этот взрослый ему постоянно указывает, что нужно делать, как думать, куда идти. В этом суть привычной авторитарно—указующей установки образовательной деятельности.
Чтобы освободится от этой установки, учителю следует обратить внимание на иной, не совсем привычный фундамент своей образовательной деятельности. Смысловая суть этого фундамента замечательно передаётся хорошо известной формулировкой, виртуозно отточенной в народных сказках:

автор фото: Rexx // название: Тролльвей

Быть может, эта крылатая формулироска для того и шлифовалась веками, чтоб её сокровенный (герменевтический) смысл, глубоко запав в душу отдельных учителей, смог бы обеспечить необходимый им пересмотр своих рабочих профессионально-педагогических представлений.
Ведь чем дольше учителя, родители и воспитатели будут руководствоваться старыми авторитарно-указующими установками, тем откровеннее их деятельность будет стоять поперёк прогресса. И несмотря на озвучивание благих целей, задач и устремлений результативность их образовательно-воспитывающих усилий не будет приносить пользы ни детям, ни самим взрослым.
И наоборот, чем раньше взрослые (и в первую очередь педагоги) начнут перестраиваться и подлаживать свою работу к объективным тенденциям развития нашей эпохи, тем результативнее будут их усилия, тем чаще их педагогический труд будет потом оказываться спасительной соломкой в предстоящих коллизиях жизни их юных воспитанников.

О  вопросах, на которые учитель не знает ответ

Интерактивный смысл крылатой фразы «поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что» очевиден. Вот только всегда ли приложим он к ситуации урока? Например, к вопросам, которые учитель обычно задаёт классу? Ведь тогда получится, что учителю нужно будет задавать такие вопросы, ответы на которые он сам (!) знать не будет.
Опыт показывает, что некоторые школьные учителя сначала наотрез отказываются принимать такую стилистику вопрошания. Считая, что смысл этой «народной интерактивности» неприемлем для уроков ни в начальной, ни в средней, ни в старшей школе. В доказательство они, как правило, любят приводить такой аргумент. Что, дескать, «дважды два», как ни крути, «всегда четыре» и учитель этого не знать никак не может. Так что ж, теперь получается, что у класса ничего и спросить нельзя, если нам – учителям –уже известно содержание ответа?
Спросить-то можно. Только, всё дело в том, что некоторые учителя любые иные варианты вопрошания своих учеников по ходу их «образовательной деятельности» даже представить себе не могут (хотя и непрочь претендовать на роль воспитателей нового поколения!). Тогда как варианты, конечно, есть. Их можно легко сконструировать, если прислушиваться к интуиции или почти забытому игровому опыту своего собственного детства.
Например, учительница вместо  – «Сколько будет 2х2?» – спрашивает у класса: «Сколько человек в классе согласно с твоим мнением?» И времени на выяснение даёт классу ровно полминутки.
А когда секундная стрелка отмерит на циферблате установленный полукруг (то есть полминутки), звучит игровое «ЗАМРИ». После чего начинается опрос. Один за другим «отмирающие» ученики дают свои ответы. У одного – трое, у другого – двое, а у третьего – пятеро!
Ответы наверняка будут разными. Что несомненно будет разогревать любопытство всего класса. Некоторым сверстникам тут же захочется проверить, действительно ли один из них успел мнение аж у пяти (!) соседей узнать. И неужели у всех пяти ответы совпали? Непроизвольно начнётся опрос, только не учительский, а ученический (!). А там и до выяснений дело дойдёт, у кого из опрошенных, что на самом деле получилось…
Тут тебе тренировка всего «пресловутого» комплекса УУД, указанных в ФГОСе второго поколения – и умений коммуникативных (включая «сотрудничество и кооперацию»), и умений познавательных (включая «постановку и решение проблем»), и регулятивных (например, «ученического контроля и оценки»), и личностных (включая надпредметные «смыслопорождения и смыслообразования»).
К примеру, может оказаться, что кто-то из детей действительно за отведённое время успел-таки пообщаться с пятью сверстниками. Но только у четверых из них ответ ЧЕТЫРЕ. А у пятого ответ – ДУРТЛЕ (с татарск. «четыре»!)…
Или при проверке сверстников может выясниться что-то другое. Например, что на самом деле ученик успел пообщаться только с тремя (а двоих он прибавил «для красного словца», чтобы быть впереди других). Или что вообще-то опрошенных было аж семь, но у шестого ответ был неправильный, а у третьего (по очерёдности) ответа ещё не было. Вот и получилось в итоге – пять….

Комплексная гармонизация и сплочение сверстников

Повторю, что разнообразие подобных интерактивных вопросов (точнее вопросов-заданий) может быть велико. Тут тебе и: «Сколько человек несогласно с твоим ответом?» Или: «Чего в нашем классе столько же, сколько в ответе примера 2х2?»
Во всех этих вариантах спрашивающая учительница заранее не будет знать содержания ответов, которые наперебой будут произносить её ученики. И с неподдельным интересом начнёт выслушивать мнения каждого ребёнка. Если вопрос был, про предметы в классе, то один решит ответить – окна (если их в классе четыре), другой – ножки (например, у учительского стола), третий – фарфоровый вентиль (в кране над раковиной в углу класса)…
И любой из прозвучавших ответов не будет исчерпывающим или окончательным. И каждый может внести свою лепту в интригующее «множество правильных ответов». И каждый ответ будет по-своему интересен соседям, то есть работать на сплочение интересов в классе. Вот тебе и проверка знания, и тренинг по общению, и взаимообучение сверстников, и знакомство с нравственными коллизиями, и закрепление пройденного (по ходу опроса одноклассников и выяснений их реальной или мнимой правоты).
Плюс интуитивные догадки! То у одного, то у другого ребёнка. То по одному аспекту ситуации, то по другому. С возможностью на деле проверить (или даже обсудить с кем-то из друзей) обоснованность своих/чужих догадок или их ситуационную уместность.
Но возьмём-ка случай посложнее. Скажем, физику, 11-й класс;  тема — «Теория фотоэффекта». В конце параграфа — вопросы для закрепления. Среди них: «Что такое красная граница фотоэффекта?» Можно ли тут с помощью мудрости народной формулировки сконструировать такую учебную интерактивность, чтобы она  сплачивала учеников в их внимании к мнению друг друга?
Вполне. Для этого ученикам предлагается подготовить два варианта ответа: самым коротким предложением и самым длинным (и в том и в другом случае предложение одно, и только одно). На доске ученики мелом соответственно выводят два числа, равных количеству слов в предложении короткой и длинной версии. У кого же число окажется самым маленьким (то есть предложение с ответом будет самым кратким – «краткость сестра таланта»)? А у кого — самым большим (то есть предложение с ответом будет не только верным по смыслу, но и обстоятельно развёрнутым)? Кто же будет победителем, никому не известно (включая учителя). Все заняты сличением появляющихся чисел, чтобы определить победителя (или победителей).
И многим захочется проверить (или оспорить) правильность того или иного результата. Так что все начнут вслушиваться в расшифровку/озвучку не просто внимательно, а по-деловому придирчиво. Включая и отстающих, и тех, кто русским владеет слабо (неродной язык), а потому на уроках предпочитает отсиживаться (ведь что-что, а пересчитать слова в самом коротком или длинном предложении, а заодно и придраться к какой-нибудь реальной или мнимой неправильности даже им вполне по силам).
В подобных ситуациях по ходу учебно-деловой деятельности и общение и доверие себе у школьников начинают гармонично взаимосочетаться, формируясь и укрепляясь вполне естественным образом. И тогда они наконец-то оказываются теми самыми «двумя ногами», которые позволяют ребёнку резво устремляться в неизвестность, другими словами – «туда – не знаю куда». Устремляться «сломя голову», ибо вокруг – окрыляюще-комфортное чувство дружеской поддержки, возникающее при уверенности, что всем сверстникам вокруг интересно, что все искренно увлечены, что «все мы одним миром мазаны».
И чем чаще в учебном пространстве любого из школьных уроков начнут возникать ситуации «не знаю куда, не знаю что», тем чаще умение общаться и прислушиваться к интуиции у ваших учеников будет не просто востребовано, а начнёт реально взаиморазвиваться. И не на бумаге, не понарошку или умозрительно-теоретически, а вполне интенсивно и результативно…
Вот вам и та самая «спасительная соломка», которая для растущих поколений будет ой как нужна в их предстоящих арьергардных коллизиях XXI века.

Вместо заключения. Уважаемая Нина, вы написали, правда ли, что главное – вовремя остановиться? Если вы имеете ввиду: остановиться  и больше не тянуть старую лямку, остановиться и, оглядевшись, выбрать новые ориентиры  – то конечно ДА.
И буду надеяться, что эти мои размышления-советы-повторения будут вам хоть чем-то полезны…
С пожеланием творческих находок и побед,
Вячеслав Букатов