Как академики «безграмотность» Пушкина от нас скрывают
К 220-летию со дня рождения А. С. Пушкина
Букатов В.М.
[фрагмент статьи В.Букатова:
«МЯ(!)ТЕЛЬ» как камень читательского преткновения
на пути понимания клиповых затей
«покойного Ивана Петровича Белкина»
и разоблачения ещё неоткрытого кино «ЭФФЕКТА КУЛЕШОВА»]
С.А. Фомичёв, четверть века пробывший ученым секретарём Пушкинской комиссии Академии Наук, в программной статье к трёхтомному изданию «Болдинских рукописей 1830 года» справедливо отмечает, что обращение к подлинникам Пушкина, «необходимо для того, чтобы не нарушить при публикации произведений его авторскую волю» [13, с.24]. Тем не менее он сам в этой же статье нарушает волю Пушкина тем, что название повести «Метель» приводит в современной орфографии, хотя в болдинских автографах мы находим только «МЯтель».
Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 16-ти томах [20-ти кн.], изданное в 1937-1959 годах
Во всех академических изданиях сочинений поэта слово «метель» принято предъявлять читателям только в таком написании. Если «Ворота заскрЫпели» в повести «МЯТЕЛЬ» печатают через Ы (потому что – воля автора!), то написание самого названия повести даётся только через Е (правда, исключение составляет 16-ти томное [в 20 кн.] Полное собрание сочинений, изданное в 1937-1959 годах, и его факсимильные повторения).
Причина нарушения академиками «авторской воли» Пушкина кроется, скорее всего, в их желании приукрасить исторический казус. Дело в том, что написание слова через «Я» настолько устарело, что режет слух современному читателю. А это диссонирует с традиционным пониманием идейного содержания повести, то есть – с романтической верой в справедливость Божьего Промысла (не случайно повесть печатают в современных учебных хрестоматиях по литературе для восьмиклассников).
Да и с запоминающейся мелодией Георгия Свиридова, специально сочинённой им к фильму «Метель», отснятому на излёте «хрущёвской оттепели», – написание названия через «Я» никак не монтируется…
Вот и получается, что с одной стороны «воля автора – закон», а на самом деле, академикам виднее…
Скажите, что нас так мят[ьэ]т
В названии – строчка из сочинения М.В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния» (1743). Слово «мятѐт» рифмуется со словом «планѐт». Поэтому произносить его следует не с «Ё» а с «Е», хоть и под ударением. Моду использовать на письме «Ё», то есть «йотированную О» ( [Й] + [О] = Ё ) активно распространял и поддерживал Карамзин.
О написании же слова «метель» можно узнать в четырёхтомном «Словаре языка Пушкина». В соответствующей статье [15, т. 2, с. 686] указываются все случаи употребления Пушкиным слов данной тематической группы в своих художественных и публицистических произведениях, письмах и деловых бумагах. Число таких случаев – 19.
Из них 17 случаев написания через букву «Я». В том числе, например, в «Евгении Онегине» в XXIV строфе шестой главы:
Онегин спит себе глубоко.
Уж солнце катится высоко,
И перелетная мЯтель
Блестит и вьется; но постель.
Еще Евгений не покинул,
Еще над ним летает сон.
Вот наконец проснулся он
[выделено мною – В.Б.]
Напомним, что в таком написании текст «Евгения Онегина» вы увидите только в 16-ти томном [20-ти кн.] издании (и его повторениях), ибо во всех остальных современных академических и художественных изданиях дается современное написание.
А теперь подчеркнём, если бы все 19 случаев написания были связаны с гласной «Я», то её замену на «Е» можно было бы оправдать аргументом (всё равно весьма спорным), что устаревшая норма «режет ухо» современным читателям. Но всё дело в том, что грамматическое чутьё поэта позволило ему прибегнуть к такому написанию только в 17-ти случаев!
Дилемма пушкинистики: благозвучие? или авторская воля?
В случае с повестью «Мятель» мы вправе заявить о нарушении воли автора потому, что в творчестве Пушкина дважды встречается написание данного слова через «Е»! (Напомним традиционные представления, по которым русский язык стал современным со времени А. С. Пушкина; в написании слова «метель» мы видим один из примеров одновременного существования двух вариантов: один скоро устареет и исчезнет из общеупотребительного массива языка, другому ещё только предстоит стать общепризнанной языковой нормой.)
Новое написание – то есть через «Е» – встречается у Пушкина только два раза. Причём оба раза в стихах. Что говорит о вполне осознанном подходе поэта к выбору варианта написания. Поэт явно различал смысловые оттенки при написании этого слова через «Я» и через «Е». Разницу в смысловых оттенках данного написания можем самостоятельно почувствовать даже мы сами. Если к примеру, сопоставить словарную цепочку мятежный (находящийся в смущении) со словарной цепочкой – метёлка (выметаться из дому).
Не поленимся заглянуть в Пушкинские стихи, где им собственноручно была выведена буква «Е». Из двух случаев (оба – до написания «повестей Белкина») весьма удивительным и одновременно наиболее убеждающим оказывается второй. В 1829 году, когда поэт гостил у П.И. Вульфа в селе Павловском, то 2 ноября он сочинил
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю.
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
< … >
А на следующий день – 3-го ноября – он там же сочинил хрестоматийное «Зимнее утро» (Мороз и солнце; день чудесный!)
Так что, если через год в повестях покойного Белкина он от лица Белкина будет выводить именно МЯТЕЛЬ, то в такую орфографию Пушкин будет явно вкладывать какой-то особый умысел.
Только вот «академическая» – то есть самая что ни на есть научно-лингвистическая традиция издания сочинений Пушкина стремится охранять головы рядовых читателей от подобных весьма мелких, специфических и для рядовых читателей непринципиальных бессмыслиц.
Если Пушкин поучал: «Есть два рода бессмыслицы: одна происходит от недостатка чувств и мыслей, заменяемого словами; другая — от полноты чувств и мыслей и недостатка слов для их выражения» [см. 4, с.20], то его истый поклонник Ф.М. Достоевский в одной из записных книжек пометил: «Нелепость весьма часто сидит не в книге, а в уме читающего» [см. 4, с. 104].
Поэтому вопрос о том, допустимо ли нарушать волю автора в академических изданиях (образцовых для изданий всех других) остаётся открытым. И на последующих страницах данной статьи мы будем использовать в названии повести орфографию, принятую у академиков и школьных учителей. То есть следуя за Фомичёвым, нарушать «авторскую воли» А.С. Пушкина.
далее следует:
-
Йотированная «э»? или йотированная «а»?
Если «Ворота заскрЫпели» в повести «МЯТЕЛЬ» печатают через Ы (потому что – воля автора!), то написание самого названия повести даётся только через Е -
Скажите, что нас так мят[ьэ]т
…дело в том, что грамматическое чутьё поэта позволило ему прибегнуть к такому написанию только в 17-ти случаях! -
Дилемма пушкинистики: благозвучие? или авторская воля?
Разницу в смысловых оттенках данного написания можем самостоятельно почувствовать даже мы сами. Если к примеру, сопоставить словарную цепочку мятежный (находящийся в смущении) со словарной цепочкой – метёлка (выметаться из дому). -
Среди «яровых всходов» русского языка
Благодаря Карамзину в русской речи появились слова: «впечатление» и «влияние», «влюблённость» и «занимательность», «промышленность» и «тротуар», «сцена» и «кучер», «гармония» и «катастрофа», «первоклассный» и «человечный». Одним из первых он завёл моду использовать на письме букву «ё». -
Прокладывание торных дорог
Среди грамотного населения основное влияние на их восприятие, на их мышление и стиль повседневного общения оказывали всё больше естественные, «до-книжные» приёмы передачи информации. -
Опережая время
Чего стоит формулировка «отец её останавливал её» [это о страхах Марьи Гавриловны в «Метели»]. Подобный ляпсус любой пятиклассник поспешил бы в своём сочинении поскорей исправить, пока учительница «не заругала». -
Не было бы счастья, да несчастье помогло
Тут и готика («Выстрел»), и романтизм («Метель»), и сентиментализм («Станционный смотритель»), и водевиль («Барышня-крестьянка»), и мистика («Гробовщик»). -
Тройное дно «психологического памятника»
Всё созданное Пушкиным в болдинскую осень Ахматова сравнивала с удивительным «психологическим памятником» [1, с.170], воздвигнутым дням горчайших размышлений и колебаний, связанных с женитьбой поэта «на 17-летней красавице, которая его не любит и едва ли полюбит» -
Нагромождение кажущихся небрежностей
Сюжеты всех пяти повестей между собой не связаны. Но ассоциативные связки-маячки в повествовании «Выстрела» и «Метели» обращают на себя особое внимание. В композиционном построении и отдельных элементах декора этих двух повестей навязчиво встречаются аллюзии и реминисценции, переклички и созвучия. -
«Неправильные романы»
Сообщая читателям, что «Мария Гавриловна была воспитана на французских романах и следовательно была влюблена», – повествователь явно ориентирует читателей на расхожие сюжетные ожидания. Которые вскоре подкрепляются информацией, что любовники* решили обойтись без благословения жестоких родителей. -
О читательских шорах сюжетных предвосхищений
Белкин «прозорливости читателей» особо не поддакивает. Скорее наоборот. Слегка путает карты. Например, сообщая о полусумасшедшем письме Владимира, в котором незадачливый любовник объявляет родителям Маши (в ответ на их приглашение), что ноги его «не будет никогда в их доме». -
Задолго до открытия «эффекта Кулешова»
…до открытия «эффекта Кулешова» покойный Белкин весьма ловко заводит читателя в омут логического предвосхищения, параллельно подготавливая почву для финального поучительного разоблачения ещё неоткрытого эффекта. -
Изобретение киноазбуки
…отмечалось, что Кулешов первым из кинематографистов стал говорить об азбуке «нечленораздельного» материала. При этом особо подчёркивалось, что он занялся не словами, а слогами, чем отличался от сонма «расплывчатых мыслителей», рассуждающих о сути киноискусства -
Географическая версия «эффекта Кулешова»
Данная сцена доказала невероятную силу монтажа, который, действительно, оказался настолько могущественным, что сумел изменить коренным образом материал. -
Клиповая напасть современной повседневности
Подчеркнем, что «клиповому мышлению», в его расхожем понимании, обычно противопоставляется мышление «правильное», то есть целостное, логически простроенное и дисциплинированное. -
«Люди книги» и «люди экрана»
Очевидно, что при разумном руководстве администрации будут нужны кадры и одного и другого типа. То есть как «люди книг», так и «люди экрана». -
Блики будущих культурологических пророчеств в «провинциальной прозе» Белкина
Согласимся, что господство «линейно-логического стиля» – и в плане подачи информации автором и в плане её читательского считывания (декодирования потребителем) – в нашем XXI веке разваливается на глазах. -
Что в лоб, что по лбу
Неслучайно Гёте предупреждал, что «труднее всего на свете – видеть своими глазами то, что лежит перед нами» -
Вразрез с читательскими ожиданиями
Другими словами, по меркам нравоучительной литературы, выходившей из-под пера современных Белкину прозаиков, Мария Гавриловна явно демонстрировала своё предосудительное поведение: она сознательно завлекала в свои сети молоденького, но уже высокопоставленного гусара (это вам не бедный армейский прапорщик). И повествователь иронически отмечает, что «её военные действия имели желаемый успех». -
Щекотливая ситуация провала
Она вовремя смекнула, что признаться в обмане Бурмин конечно же не сможет, самолюбие не позволит. И «сжигая за собой мосты», решительно пошла на немыслимый абордаж… -
Об иллюзорности финального благополучия
Практически все пушкинисты (особенно современные, на слуху которых знаменитый мотив Г. Свиридова, сочинённого им в 1964 году к фильму «Метель») пишут о благополучной развязке сюжета в данной повести. Удивительно, но видимо их профессиональная компетентность слишком крепко связана с нейролингвистическим программированием, по которому иллюзорность «эффекта Кулешова» принимается за действительность.В повести нет финала, нет развязки.
-
Без морализма, но хлёстко
И тут вдруг её расчетливый кокетливо-наигранный упрек: «И вы не узнаете меня?» – становится ушатом воды, вылитым на романтическую голову размечтавшегося читателя. -
Читать, не значит видеть
Раз до «покойного Белкина» так хлёстко никто не писал, то мозг читателя отказывается понимать, как далеки и меркантильны были цели у обоих. Кто из них, как именно и насколько смело первым проявляет инициативу для достижения «желаемого успеха». Хотя всё происходит у читателя на глазах. -
«Тот самый маленький улан» как подстеленная соломка
Неслучайно в письме Плетнёву от 9 декабря Пушкин сообщал: «Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржёт и бьётся — и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет». -
Причины прозаических бессмыслиц
Достоевский в записной книжке отметил: «Наши критики до сих пор силятся не понимать Пушкина». -
От добродушного юмора до язвительной ироничности
Концовки повестей, которые Ахматова метко назвала «игрушечными развязками», или иллюзорны (то есть подразумеваемы) или вовсе отсутствуют. -
Головокружительность клиповой карусели
Осмелимся читателю предложить для эксперимента сосредоточить своё пристальное внимание на каком-нибудь абзаце в любой из пяти повестей. Можно на любом. -
Прозаический авангардизм «покойного Белкина»
Недаром Белинский вообще отказал «Повестям Белкина» в «значительности содержания» (тем самым прокладывая дорогу многим устойчивым предрассудкам относительно повестей этого уникального цикла).Резкий отзыв А Н. Полевого о повестях Белкина – «фарсы, затянутые в корсет простоты без всякого милосердия»
-
О телеграфном стиле берестяных грамот
Так изобретение телеграфа привело к неожиданному всплеску анти-книжной стилистики (на радость покойному Белкину). -
Безымянный кавалер с Георгием в петлице
Её возлюбленный – бедный армейский прапорщик Владимир Николаевич. Имя Владимир у Пушкина встречается в четырёх произведениях, причём «любовная» судьба Владимиров практически одинакова: Владимир Ленский в «Евгении Онегине» помолвлен с Ольгой Лариной, до свадьбы убит на дуэли, а Ольга выходит замуж за проезжего улана; Владимир Дубровский влюблён в Машу Троекурову (повесть «Дубровский»), но Маша венчается с князем Верейским; Владимир и Лиза из «Романа в письмах» влюблены друг в друга, но вряд ли совместная их судьба будет иметь продолжение, как и судьба Владимира и Марьи Гавриловны из «Метели». -
Клиповые «заносы» ономастических перекличек
А что если повествователь специально использовал бутербродную странность, чтобы у сведущего читателя замерещились параллели с «Гавриилиадой» (1821) -
Без оглядки на современников
Остаётся согласиться, что большего абсурда для доказательства «подлинного реализма» в пушкинской прозе придумать невозможно.
