10. Кумление — братание
И мы под конец хотели поменяться какими-нибудь подарками. В общем, решили сделать кумление. А кумление, поскольку это только женский обряд, нельзя никак сделать кумление между мужчинами. И нам мужиков этих девать некуда, а их не так много. Думаем, надо сделать какое-то братание. Но поскольку «братание» – нет такого обряда, как такового, то надо вроде сделать что-то, потому что «кумление» – там есть обряд очень классный, подходящий по времени, через березку. Березку наряжали мы, песни пели, специальную песенку выучили, и все глумление супер как ложится. Мы им дали задание, чтобы каждый делал поделку. Причем, конечно, возникла проблема с поделками не с детьми-инвалидами, а, разумеется, с нами, вообще с педагогами больше всего. Потому что у педагогов меньше всего было желания и времени что-либо делать. И вот все сделали какие-то поделки, и вот менялись этими подарками. Получилось очень хорошо. Все остались страшно довольны. Во-первых, обменялись самими подарками, то есть технологиями их изготовления, потому что все делали каких-то кукол, все там же продвинуты в этой области. Куколки из травы, куколки из тряпочек, куколки из бумаги, куколки из щепочек. Там Витя вообще яйцо ножом вырезал из дерева. Два дня сидел стругал, потом его расписал красками и остался страшно доволен. Он же рисовал первый раз в жизни в 10 лет, поэтому так вдохновился и разрисовал это яйцо. В общем, как мог, изгалялся. На бересте какие-то картины сделали, бусы из бересты. Вот Машка привезла моя. Значит, надо как-то сделать какую-то мужскую часть. То есть мы решили разбить: женщины отдельно, мужчин отдельно. Но решили не одновременно, а по очереди, чтобы все-таки женщины смотрели, как делают мужики, а мужики бы смотрели, как делают женщины и девушки. И вот мы думали над тем, как бы нам устроить чего-нибудь такое, мужское. Были Саша и Жены – два парня, которые как-то в курсе этой мужской традиции, каких-то всяких заданий.
Мы что ни возьмем, спрашиваем: ну что у вас там бывает? Они говорят: ну вот шапку хватать. Это очень агрессивно, можно глаза выцарапать. – Ну там, прыгать через это. – Можно голову прошибить. В общем, всё агрессивное, очень как бы на физическую нагрузку, в общем никак, не щадящая как бы такая педагогика. Уж мы старались-старались, но выбрали самые щадящие упражнения. Девки держат пояса, парни под одним перелезают, под другим перепрыгивают. Тут и девки стоят целым рядом. Здесь ещё Саша так красиво показал. Женя его подтолкнул, он сальто сделал – вот такое дуракаваляние. И потом еще несколько продумали. И вот сначала как эти пояса пошли, мы увидели, как у всех этих мальчиков…
А вот мальчики были: два мальчика, два взрослых, то есть по 18 лет, один, который агрессивный, другой, который совершенно ходячий мозг, то есть у него интеллект, он школу закончил. Ну вот он, например, даже таз с водой, легкий, вообще легкий, совсем легкий, полтаза, даже треть таза воды, – мы там на воде упражнения делали. Я говорю: «А теперь мальчики…», – уже видя по тому, что он закашивает от всех заданий. Они вообще, надо сказать, даже Юра, который второй мальчик, 18-летний, он огромный шкаф. Но как только он начинает прикладывать силу, лучше бы вообще бы он ее не прикладывал, то ему ничего не дают делать, ни мама, ни окружающие.
А Кирилл как-то и не в состоянии, ему и мысль такая в голову не приходит. Поэтому когда на просьбу: «А теперь мальчики вылили воду», – то Юра сказал: «А-а-а!» Понес куда-то выливать эту воду, потому что ему наконец-то хоть что-то разрешили сделать. А Кирилл сказал: «Нет, таз очень тяжелый». Я говорю: «А ты его волоком». – «Волоком?!» А там есть другая девочка, Таня, которая тоже такая крупная, 1,80 м ростом, такая большая девочка, она сказала: «Да его волоком». Я говорю: «Да пусть мальчики». Вот этого Кирилла воспитывает мама одна, и сразу она осталась одна как только родился такой больной ребенок.
