К 220-летию со дня рождения А. С. Пушкина

Букатов В.М.

[фрагмент статьи В.Букатова:
«МЯ(!)ТЕЛЬ» как камень читательского преткновения
на пути понимания клиповых затей
«покойного Ивана Петровича Белкина»
и разоблачения ещё неоткрытого кино «ЭФФЕКТА КУЛЕШОВА»]

Расшифровка соответствует

[Скоро в доме всё утихло и заснуло. Maшa окуталась шалью, надела]
теплый капотъ (???), взяла в руки шкатулку свою
и вышла на заднее крыльцо. Служанка не-
сла за нею два узла. ОнѢ сошли в садъ.
Метель не утихала; вѢтеръ дулъ навстречу,
какъ будто силясь остановить молодую
преступницу. ОнѢ насилу дошли до конца
сада. На дорогѢ сани дожидались ихъ. Лошади, прозябнувъ,
не стояли на месте; кучеръ Владимiра расхаживалъ
передъ оглоблями, удерживая ретивыхъ.
Онъ помогъ барышнѢ и ея (???) дѢвушкѢ усѢсться и
уложить узлы и шкатулку, взялъ возжи,
и лошади полетѢли.

Расшифровка рукописи Пушкина »

Светнуть «

С.А. Фомичёв, четверть века пробывший ученым секретарём Пушкинской комиссии Академии Наук, в программной статье к трёхтомному изданию «Болдинских рукописей 1830 года» справедливо отмечает, что обращение к подлинникам Пушкина, «необходимо для того, чтобы не нарушить при публикации произведений его авторскую волю» [13, с.24]. Тем не менее он сам в этой же статье нарушает волю Пушкина тем, что название повести «Метель» приводит в современной орфографии, хотя в болдинских автографах мы находим только «МЯтель».

Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 16-ти томах [20-ти кн.], изданное в 1937-1959 годах

Во всех академических изданиях сочинений поэта слово «метель» принято предъявлять читателям только в таком написании. Если «Ворота заскрЫпели» в повести «МЯТЕЛЬ» печатают через Ы (потому что – воля автора!), то написание самого названия повести даётся только через Е (правда, исключение составляет 16-ти томное [в 20 кн.] Полное собрание сочинений, изданное в 1937-1959 годах, и его факсимильные повторения).

Причина нарушения академиками «авторской воли» Пушкина кроется, скорее всего, в их желании приукрасить исторический казус. Дело в том, что написание слова через «Я» настолько устарело, что режет слух современному читателю. А это диссонирует с традиционным пониманием идейного содержания повести, то есть – с романтической верой в справедливость Божьего Промысла (не случайно повесть печатают в современных учебных хрестоматиях по литературе для восьмиклассников).

Да и с запоминающейся мелодией Георгия Свиридова, специально сочинённой им к фильму «Метель», отснятому на излёте «хрущёвской оттепели», – написание названия через «Я» никак не монтируется…

Вот и получается, что с одной стороны «воля автора – закон», а на самом деле, академикам виднее…

Скажите, что нас так мят[ьэ]т

В названии – строчка из сочинения М.В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния» (1743). Слово «мятѐт» рифмуется со словом «планѐт». Поэтому произносить его следует не с «Ё» а с «Е», хоть и под ударением. Моду использовать на письме «Ё», то есть «йотированную О» ( [Й] + [О] = Ё ) активно распространял и поддерживал Карамзин.

О написании же слова «метель» можно узнать в четырёхтомном «Словаре языка Пушкина». В соответствующей статье [15, т. 2, с. 686] указываются все случаи употребления Пушкиным слов данной тематической группы в своих художественных и публицистических произведениях, письмах и деловых бумагах. Число таких случаев – 19.

Из них 17 случаев написания через букву «Я». В том числе, например, в «Евгении Онегине» в XXIV строфе шестой главы:

Онегин спит себе глубоко.
Уж солнце катится высоко,
И перелетная мЯтель
Блестит и вьется; но постель.
Еще Евгений не покинул,
Еще над ним летает сон.
Вот наконец проснулся он
[выделено мною – В.Б.]

Напомним, что в таком написании текст «Евгения Онегина» вы увидите только в 16-ти томном [20-ти кн.] издании (и его повторениях), ибо во всех остальных современных академических и художественных изданиях дается современное написание.

А теперь подчеркнём, если бы все 19 случаев написания были связаны с гласной «Я», то её замену на «Е» можно было бы оправдать аргументом (всё равно весьма спорным), что устаревшая норма «режет ухо» современным читателям. Но всё дело в том, что грамматическое чутьё поэта позволило ему прибегнуть к такому написанию только в 17-ти случаев!

Дилемма пушкинистики: благозвучие? или авторская воля?

В случае с повестью «Мятель» мы вправе заявить о нарушении воли автора потому, что в творчестве Пушкина дважды встречается написание данного слова через «Е»! (Напомним традиционные представления, по которым русский язык стал современным со времени А. С. Пушкина; в написании слова «метель» мы видим один из примеров одновременного существования двух вариантов: один скоро устареет и исчезнет из общеупотребительного массива языка, другому ещё только предстоит стать общепризнанной языковой нормой.)

Новое написание – то есть через «Е» – встречается у Пушкина только два раза. Причём оба раза в стихах. Что говорит о вполне осознанном подходе поэта к выбору варианта написания. Поэт явно различал смысловые оттенки при написании этого слова через «Я» и через «Е». Разницу в смысловых оттенках данного написания можем самостоятельно почувствовать даже мы сами. Если к примеру, сопоставить словарную цепочку мятежный (находящийся в смущении) со словарной цепочкой – метёлка (выметаться из дому).

Не поленимся заглянуть в Пушкинские стихи, где им собственноручно была выведена буква «Е». Из двух случаев (оба – до написания «повестей Белкина») весьма удивительным и одновременно наиболее убеждающим оказывается второй. В 1829 году, когда поэт гостил у П.И. Вульфа в селе Павловском, то 2 ноября он сочинил

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю.
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
< … >

А на следующий день – 3-го ноября – он там же сочинил хрестоматийное «Зимнее утро» (Мороз и солнце; день чудесный!)

Так что, если через год в повестях покойного Белкина он от лица Белкина будет выводить именно МЯТЕЛЬ, то в такую орфографию Пушкин будет явно вкладывать какой-то особый умысел.

Только вот «академическая» – то есть самая что ни на есть научно-лингвистическая традиция издания сочинений Пушкина стремится охранять головы рядовых читателей от подобных весьма мелких, специфических и для рядовых читателей непринципиальных бессмыслиц.

Если Пушкин поучал: «Есть два рода бессмыслицы: одна происходит от недостатка чувств и мыслей, заменяемого словами; другая — от полноты чувств и мыслей и недостатка слов для их выражения» [см. 4, с.20], то его истый поклонник Ф.М. Достоевский в одной из записных книжек пометил: «Нелепость весьма часто сидит не в книге, а в уме читающего» [см. 4, с. 104].

Поэтому вопрос о том, допустимо ли нарушать волю автора в академических изданиях (образцовых для изданий всех других) остаётся открытым. И на последующих страницах данной статьи мы будем использовать в названии повести орфографию, принятую у академиков и школьных учителей. То есть следуя за Фомичёвым, нарушать «авторскую воли» А.С. Пушкина.

далее следует:

Йотированная «э»? или йотированная «а»?

Если «Ворота заскрЫпели» в повести «МЯТЕЛЬ» печатают через Ы (потому что – воля автора!), то написание самого названия повести даётся только через Е
Скажите, что нас так мят[ьэ]т

…дело в том, что грамматическое чутьё поэта позволило ему прибегнуть к такому написанию только в 17-ти случаях!
Дилемма пушкинистики: благозвучие? или авторская воля?

Разницу в смысловых оттенках данного написания можем самостоятельно почувствовать даже мы сами. Если к примеру, сопоставить словарную цепочку мятежный (находящийся в смущении) со словарной цепочкой – метёлка (выметаться из дому).
Среди «яровых всходов» русского языка

Благодаря Карамзину в русской речи появились слова: «впечатление» и «влияние», «влюблённость» и «занимательность», «промышленность» и «тротуар», «сцена» и «кучер», «гармония» и «катастрофа», «первоклассный» и «человечный». Одним из первых он завёл моду использовать на письме букву «ё».
Прокладывание торных дорог

Среди грамотного населения основное влияние на их восприятие, на их мышление и стиль повседневного общения оказывали всё больше естественные, «до-книжные» приёмы передачи информации.
Опережая время

Чего стоит формулировка «отец её останавливал её» [это о страхах Марьи Гавриловны в «Метели»]. Подобный ляпсус любой пятиклассник поспешил бы в своём сочинении поскорей исправить, пока учительница «не заругала».
Не было бы счастья, да несчастье помогло

Тут и готика («Выстрел»), и романтизм («Метель»), и сентиментализм («Станционный смотритель»), и водевиль («Барышня-крестьянка»), и мистика («Гробовщик»).
Тройное дно «психологического памятника»

Всё созданное Пушкиным в болдинскую осень Ахматова сравнивала с удивительным «психологическим памятником» [1, с.170], воздвигнутым дням горчайших размышлений и колебаний, связанных с женитьбой поэта «на 17-летней красавице, которая его не любит и едва ли полюбит»
Нагромождение кажущихся небрежностей

Сюжеты всех пяти повестей между собой не связаны. Но ассоциативные связки-маячки в повествовании «Выстрела» и «Метели» обращают на себя особое внимание. В композиционном построении и отдельных элементах декора этих двух повестей навязчиво встречаются аллюзии и реминисценции, переклички и созвучия.
«Неправильные романы»

Сообщая читателям, что «Мария Гавриловна была воспитана на французских романах и следовательно была влюблена», – повествователь явно ориентирует читателей на расхожие сюжетные ожидания. Которые вскоре подкрепляются информацией, что любовники* решили обойтись без благословения жестоких родителей.
О читательских шорах сюжетных предвосхищений

Белкин «прозорливости читателей» особо не поддакивает. Скорее наоборот. Слегка путает карты. Например, сообщая о полусумасшедшем письме Владимира, в котором незадачливый любовник объявляет родителям Маши (в ответ на их приглашение), что ноги его «не будет никогда в их доме».
Задолго до открытия «эффекта Кулешова»

…до открытия «эффекта Кулешова» покойный Белкин весьма ловко заводит читателя в омут логического предвосхищения, параллельно подготавливая почву для финального поучительного разоблачения ещё неоткрытого эффекта.
Изобретение киноазбуки

…отмечалось, что Кулешов первым из кинематографистов стал говорить об азбуке «нечленораздельного» материала. При этом особо подчёркивалось, что он занялся не словами, а слогами, чем отличался от сонма «расплывчатых мыслителей», рассуждающих о сути киноискусства
Географическая версия «эффекта Кулешова»

Данная сцена доказала невероятную силу монтажа, который, действительно, оказался настолько могущественным, что сумел изменить коренным образом материал.
Клиповая напасть современной повседневности

Подчеркнем, что «клиповому мышлению», в его расхожем понимании, обычно противопоставляется мышление «правильное», то есть целостное, логически простроенное и дисциплинированное.
«Люди книги» и «люди экрана»

Очевидно, что при разумном руководстве администрации будут нужны кадры и одного и другого типа. То есть как «люди книг», так и «люди экрана».
Блики будущих культурологических пророчеств в «провинциальной прозе» Белкина

Согласимся, что господство «линейно-логического стиля» – и в плане подачи информации автором и в плане её читательского считывания (декодирования потребителем) – в нашем XXI веке разваливается на глазах.
Что в лоб, что по лбу

Неслучайно Гёте предупреждал, что «труднее всего на свете – видеть своими глазами то, что лежит перед нами»
Вразрез с читательскими ожиданиями

Другими словами, по меркам нравоучительной литературы, выходившей из-под пера современных Белкину прозаиков, Мария Гавриловна явно демонстрировала своё предосудительное поведение: она сознательно завлекала в свои сети молоденького, но уже высокопоставленного гусара (это вам не бедный армейский прапорщик). И повествователь иронически отмечает, что «её военные действия имели желаемый успех».
Щекотливая ситуация провала

Она вовремя смекнула, что признаться в обмане Бурмин конечно же не сможет, самолюбие не позволит. И «сжигая за собой мосты», решительно пошла на немыслимый абордаж…
Об иллюзорности финального благополучия

Практически все пушкинисты (особенно современные, на слуху которых знаменитый мотив Г. Свиридова, сочинённого им в 1964 году к фильму «Метель») пишут о благополучной развязке сюжета в данной повести. Удивительно, но видимо их профессиональная компетентность слишком крепко связана с нейролингвистическим программированием, по которому иллюзорность «эффекта Кулешова» принимается за действительность.

В повести нет финала, нет развязки.
Без морализма, но хлёстко

И тут вдруг её расчетливый кокетливо-наигранный упрек: «И вы не узнаете меня?» – становится ушатом воды, вылитым на романтическую голову размечтавшегося читателя.
Читать, не значит видеть

Раз до «покойного Белкина» так хлёстко никто не писал, то мозг читателя отказывается понимать, как далеки и меркантильны были цели у обоих. Кто из них, как именно и насколько смело первым проявляет инициативу для достижения «желаемого успеха». Хотя всё происходит у читателя на глазах.
«Тот самый маленький улан» как подстеленная соломка

Неслучайно в письме Плетнёву от 9 декабря Пушкин сообщал: «Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржёт и бьётся — и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет».
Причины прозаических бессмыслиц

Достоевский в записной книжке отметил: «Наши критики до сих пор силятся не понимать Пушкина».
От добродушного юмора до язвительной ироничности

Концовки повестей, которые Ахматова метко назвала «игрушечными развязками», или иллюзорны (то есть подразумеваемы) или вовсе отсутствуют.
Головокружительность клиповой карусели

Осмелимся читателю предложить для эксперимента сосредоточить своё пристальное внимание на каком-нибудь абзаце в любой из пяти повестей. Можно на любом.
Прозаический авангардизм «покойного Белкина»

Недаром Белинский вообще отказал «Повестям Белкина» в «значительности содержания» (тем самым прокладывая дорогу многим устойчивым предрассудкам относительно повестей этого уникального цикла).

Резкий отзыв А Н. Полевого о повестях Белкина – «фарсы, затянутые в корсет простоты без всякого милосердия»
О телеграфном стиле берестяных грамот

Так изобретение телеграфа привело к неожиданному всплеску анти-книжной стилистики (на радость покойному Белкину).
Безымянный кавалер с Георгием в петлице

Её возлюбленный – бедный армейский прапорщик Владимир Николаевич. Имя Владимир у Пушкина встречается в четырёх произведениях, причём «любовная» судьба Владимиров практически одинакова: Владимир Ленский в «Евгении Онегине» помолвлен с Ольгой Лариной, до свадьбы убит на дуэли, а Ольга выходит замуж за проезжего улана; Владимир Дубровский влюблён в Машу Троекурову (повесть «Дубровский»), но Маша венчается с князем Верейским; Владимир и Лиза из «Романа в письмах» влюблены друг в друга, но вряд ли совместная их судьба будет иметь продолжение, как и судьба Владимира и Марьи Гавриловны из «Метели».
Клиповые «заносы» ономастических перекличек

А что если повествователь специально использовал бутербродную странность, чтобы у сведущего читателя замерещились параллели с «Гавриилиадой» (1821)
Без оглядки на современников

Остаётся согласиться, что большего абсурда для доказательства «подлинного реализма» в пушкинской прозе придумать невозможно.

Пушкин. Мятель. Метель2
Пушкин. Мятель. Метель открытка2
Пушкин. Мятель. Метель
Пушкин. Мятель. Метель открытка