«ТРИСТРАМ ШЕНДИ» В СОВРЕМЕННОМ ЧИТАТЕЛЬСКОМ ВОСПРИЯТИИ
Из статьи: Быль и небыль об ирландской огранке «магического кристалла» А.С.Пушкина, созданной в апреле-мае 2020 года для сборника литературоведческих работ Самарского государственного социально-педагогического университета
«ТРИСТРАМ ШЕНДИ» В СОВРЕМЕННОМ ЧИТАТЕЛЬСКОМ ВОСПРИЯТИИ
«ТРИСТРАМ ШЕНДИ» В СОВРЕМЕННОМ ЧИТАТЕЛЬСКОМ ВОСПРИЯТИИ
В.М.Букатов
(в разное время высказанные доказательства, мнения и догадки об отражении в «Евгении Онегине» литературного авангардизма XVIII века)
Быль и небыль об ирландской огранке «магического кристалла» А.С.Пушкина
Если Шкловский в начале ХХ века видел ценность сочинений Стерна в уникальных приёмах преодоления романной формы, то Владимир Абович Козаровецкий [1936 г.р.] – литературный критик, литературовед, переводчик, издатель – в начале XXI века, справедливо отстаивая своё читательское право «видеть своими глазами», делился с современниками своим мнением, что смысл написания Стерном своих двух романов заключался всего лишь в создании пародии. А поскольку Стерн, безвыездно жил в провинции, общаясь лишь с небольшим кругом провинциальных обывателей, из которых никто ни в чём-либо как истинный талант не осуществился, то по мысли Козаровецкого ему и приходилось «списывать своих героев» с людей своего окружения [6, п.IV].
В.Козаровецкий: «Тристрам Шенди» — искусно сработанная пародия на посредственного литератора-дилетанта, который вообразил, что он тоже может стать писателем, и решил создать — ни много, ни мало — своё жизнеописание. Он не знает, с чего начать, и начинает с первой пришедшей в голову фразы; спохватывается, что не написал вступление, и пишет в тот момент, когда спохватился; в некоторых местах ему кажется, что здесь он пропустил что-то важное, и он оставляет пустые места или пропускает целые «главы» [6, п.IV].
И действительно с первых же строк романа читатель погружается в старательно записываемую (здесь-и-сейчас!) вязь странных рассуждений. На середине которых повествователь спохватывается, что не написал вступление. Но вместо того, чтобы сочинять вступление приступает к детальному описанию самого момента своего счастливого спохватывания (в чём вполне можно увидеть пародию на интроспекцию, обоснованную Декартом в знаменитой книге «Рассуждение о методе, позволяющем направлять свой разум и отыскивать истину в науках», Лейден 1637 году – В.Б.).
Стерновскому Тристраму Шенди, не хуже, чем любому заправскому графоману, известно, что на страницах своего произведения автор может обращаться к предполагаемым читателям. И даже – конкретно к тому или иному читателю. Но при этом он сплошь и рядом «забывает», к кому именно в данный момент он обратился— к «сэру», к «мадам» или к «милорду». Поэтому случается, что в одном обращении у него соседствуют несовместимые формулировки.
В некоторых местах Тристраму Шенди кажется, что он пропустил в описании что-то важное. Тогда он заботливо оставляет на страницах романа пустые места (дескать – потом допишу). К тому же он как повествователь позволяет себе пропускать целые «главы».
В XXXVIII главе шестого тома вместо того, чтобы словесно обрисовать прелести вдовы миссис Водмен (из-за которых дядя Тоби был безумно влюблён в неё) автор, предлагает сэру читателю распорядиться подать ему – то есть читателю – перо и чернила, чтобы набросать портрет вдовы. Услужливо уточняя, что бумагу подавать не нужно, потому что на самой странице он – автор – специально уже зарезервировал для читательского рисунка место [половина страницы действительно оставлена пустой – В.Б.].
«Тристрам Шенди»: [повествователь Шенди, обращаясь к предполагаемому читателю романа – В.Б.] ― ― Садитесь сэр, и нарисуйте её [вдову – В.Б.] по вашему вкусу ― ― как можно более похожей на вашу любовницу ― ― и настолько непохожей на вашу жену, насколько позволит вам совесть, ― мне это всё равно ― ― делайте так, как вам нравится. [9, с.434]
Как многие начинающие писатели – Тристрам Шенди щепетилен в подробностях. Он не знает в них меры. Он то и дело тонет в бесконечных отступлениях от выбранной самим же им темы. Что подчеркивается — — немыслимым нагромождением тире — — — — в самых — как ожиданных, так и неожиданных местах — и т. д. и т. п.
В.Козаровецкий: В результате, начавши свое «жизнеописание» с зачатия, он, написав 9 томов [каждый по 60-80 страниц стандартного шрифта в современном формате – В.Б.], бросает его, когда ему «стукнуло» 5 лет. [6, п.IV; выделено автором цитируемого текста – В.Б.].
