Режиссура делового общения
5.2. О взаимосвязи дружественности и враждебности с другими параметрами поведения *
* По материалам главы 4 «Соотношение интересов» (Часть II: Логика общения в жизни и на сцене) в кн.: Ершов П.М. Скрытая логика страстей, чувств и поступков. [М.]; Дубна, 2009.
Представления общающихся о своей дружественности или враждебности друг к другу несомненно влияют и на то, как при общении будет проявляться инициативность каждого из них (см. §3.1.). Дружественность облегчает деловое общение, располагая партнёра к пользованию инициативой (то есть к наступлению). Враждебность же настраивает человека в основном распоряжаться инициативой партнёра или обороняться от неё.
Режиссёрам известно, что наступая, человеку приходится раскрывать свои цели и интересы. Только вот враждебность побуждает его быть как можно более скрытным. Потому что вооружать врага сведениями о себе человеку невыгодно. От друга же нет особых оснований свои цели и интересы утаивать.
Оборона требует меньших усилий, чем наступление. Переход к обороне при малейшей к тому возможности, её упорство, расчётливое и скупое использование инициативы – это признаки враждебности в деловой борьбе. Отсутствие этих признаков приводит к дружественности.
Именно оборонительность в делах, в частности — в деловом диалоге, прежде всего создает впечатление враждебности. А упорная оборона это впечатление усиливает.
От друга, единомышленника, союзника человек может обороняться, только если он поглощен делом действительно неотложным, очень увлекающим его или более важным, чем то, с каким обратился к нему партнёр. При враждебном же представлении человек начинает обороняться, даже если никаких дел, забот и увлечений у него нет.
При враждебных представлениях о партнёре человек склонен избегать делового наступления. А вот в наступление за «увеличение дистанции» во взаимоотношениях с таким партнёром, наоборот, некоторые люди идут охотно. По любому поводу и при всяком удобном случае. Так, скажем, начальники придираются к подчинённым, к которым они враждебно настроены. Так враждующие родственники, соседи и сослуживцы не упускают случая сделать друг другу замечание или сообщить какую-нибудь неприятность.
В результате воспитанному человеку приходится себя принуждать к деловому наступлению на врага, а от позиционных наступлений типа «ставить его на место» приходится себя удерживать.
Отличной иллюстрацией этой закономерности П.М.Ершов считал сцену объяснения Павла Петровича с Базаровым перед дуэлью в романе Тургенева «Отцы и дети». Потеря хладнокровия и выдержки ведёт к постепенному или резкому обнажению позиционных претензий. Что в свою очередь ведёт к развитию позиционного наступления, которое неизбежно уводит общающихся от дела.
Враждебно обороняющийся иногда своим упорством специально провоцирует своего партнёра. Отказывая ему в деле, он тем самым «ставит его на место», стремясь унизить, наказать за «недостаточное к себе уважение». Так деловая беседа между несдержанными и(или) враждебно настроенными людьми часто завершается весьма позиционно – руганью и ссорами.
Для дружественного делового наступления характерны: разнообразие свободно используемых средств, расточительность в расходовании усилий и непринужденность переходов от одного воздействия к другому. Если во время делового общения партнёр обнаружил недостаток понимания, недоверие или разность интересов, то тот, кто наступает дружественно, тот смело прибегает к разнообразным мерам сближения. Поэтому деловое наступление мгновенно может замениться на дружественно-позиционное (в той или иной его разновидности).
Но если подобная трансформация не даёт положительных результатов, то наступающему остается либо отказаться от своей цели, либо отказаться от своих представлений об общности интересов. Результатом бывает обида. Причём обидевшийся прежде всего перейдёт к обороне, необоснованность которой сначала ведёт к поспешной ссоре, за которой частенько может следовать примирение и возврат к деловой теме.
При максимальной степени враждебности обращаться к разуму, к воле, к сознанию партнёра бесполезно, говорить с ним не о чем. Остается – отнять, всучить, вытолкать, втащить и т.д. Но стремление к физическому принуждению спадает, когда ослабевает враждебность, то есть – по теории режиссуры – появляется надежда хотя бы на минимальное взаимопонимание. В это время «цель» наступающего отодвигается из настоящего в будущее. Чем дальше во времени отстоит цель наступающего, тем, соответственно, меньше в его поведении оказывается враждебности.
Для того, чтобы настойчиво и дружественно общаться с тем, кто настроен весьма враждебно, человеку приходится запасаться терпением и выдержкой, иметь ясные и прочные убеждения об общности интересов (своих и партнёра). Такую твердость обнаруживают иногда любящие жены по отношению к мужьям и мужья по отношению к женам. Мать и отец – по отношению к сыну или дочери. Воспитатели по отношению к трудновоспитуемым подросткам. Не случайно в Библии, в книге притчей Соломоновых сказано: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю».
О степени враждебности или дружественности в каждом конкретном случае можно судить по полноте и яркости признаков того и другого, если общающиеся не прилагают специальных усилий для их маскировки. Но в большинстве случаев людям приходится прилагать такие усилия, которые иногда бывают весьма значительны.
Россыпь ярких подтверждающих примеров П.М.Ершов находил в книге Светония «Жизнь двенадцати цезарей». Так, император Домициан свои самые суровые приговоры начинал с заявления о своём милосердии. И чем мягче было начало, тем более жестоким был конец.
Длительная и острая деловая борьба, когда ни один из борющихся не уступает, всегда является испытанием прочности сложившихся взаимоотношений. Когда партнёр упорствует, возникает соблазн увлечься «далеко идущими» негативными обобщениями. И наступающий вынужден решать, что для него важнее – сохранять дружеские взаимоотношения или продолжать добиваться того, в чём не уступает ему партнёр. Если последнее важнее, то – конец дружественности.
Но часто стремление сохранить хорошие отношения побеждает. Дело приносится в жертву взаимоотношениям (как в басне «Кукушка и Петух»).
Беспринципные дельцы избегают всякой враждебности. Отношения у них со всеми «приятельские», то есть основаны на общности мелких (если не крошечных!) бытовых интересов. А что касается интересов отдалённых и существенных, то в них подразумевается фатальная противонаправленность, которая, мол, неизбежна. А раз так, то достаточно и той минимальной общности интересов, которая в данных обстоятельствах может принести выгоду…
Такой «практический эгоизм» по сути своей обрекает человека на враждебные представления всегда и обо всех. В итоге тот толкает себя к полному одиночеству. Но эту свою всеохватывающую враждебность «деловой человек» тщательно скрывает. Мало того, он всюду подчёркнуто завоёвывает (точнее, покупает) приятельские взаимоотношения, если они продаются не слишком дорого. А такие всегда можно найти, если руководствоваться какими-то из близлежащих, случайных и крошечных интересов.
Подлинно дружественно-деловая борьба возможна между общающимися в той мере, в какой интересы одного действительно в существенном и далёком совпадают с интересами второго. Тогда она ведётся из-за конкретных путей, средств и способов реализации того, в чём заинтересованы обе стороны.
Каждая из сторон ищет оптимальное решение. Но пока окончательного решения не найдено, цель каждой стороны – отстоять свой проект. Но это становится не столько близкой самоцелью, сколько способом реализации единой отдалённой цели. Возникает своеобразный деловой клубок близких и далёких целей, задач и интересов.
В подлинной увлеченности общающихся подобным «деловым клубком» – источник дружественности. Которая по природе своей всегда оптимистична, потому что ориентирует людей на позитивные общественные устремления и уверенность в конечной победе разума и справедливости. Когда дружественность становится для человека концептуальной, то рамки появлений враждебного поведения (даже самого острого и непримиримого) сужаются. «Враждебность» становится редкой и(или) вынужденной мерой защиты позитивных, отдаленных и значительных целей.
Позиционное наступление любой разновидности (см. §4.2.) можно вести и дружественно, и враждебно. Но при стремлении общающегося «приближать» к себе партнёра в его поведении более уместными будут проявления дружественности. А при его стремлении «ставить партнёра на место» – враждебности.
Но родители детей, воспитатели воспитуемых, вообще близкие друг другу люди нередко вполне решительно и определенно «ставят на место» друг друга. При этом некоторые из них умудряются не терять своей дружественность. То есть их поведение наполняется противоречивым сочетанием – «удалять приближая». Они «удаляют» не максимально (как в подлинно враждебном наступлении), а на дистанцию «не очень далёкую»…
«Возвеличивать себя», хвастаться, можно тоже и дружественно, и враждебно. Но наступления этой разновидности чаще всё же тяготеют к дружественности. Враждебность же появится, когда в них наступлении возникнут мотивы «ставить на место».
Напомним, что основанием для дружественного самовозвеличивания являются расхождения в представлениях о тех или иных заслугах наступающего (его знаниях, умениях, опыте, связях, положении, способностях и т.д.) при совпадении представлений об интересах. Поэтому в «возвеличивании себя» как таковом враждебность если и присутствует, то сдержанно или даже скрыто. В той мере, в какой она выходит на поверхность, хвастовство становится противопоставлением себя партнёру, унижением его или даже издевательством над ним.
Насколько дружественно или враждебно наступающий «отдаляет» партнёра от себя видно по особенностям поведения общающихся. Признак враждебности в способах словесного воздействия – «предупреждать». Признак дружественности – «удивлять». Первый придаёт «закрытость», второй – «открытость» тем сложным способам словесного воздействия, в состав которых они входят.
Яркий признак дружественности – право на непринуждённую улыбку. Она может легко появляться даже в относительно остром столкновении.
Враждебность исключает лёгкие непроизвольные улыбки даже в столкновении мимолётном и малозначительном. Они если и появляются, то требуют от общающегося внутренних усилий и выглядят натянутыми.
Добиваться сближения, казалось бы, можно только дружественно. Но если друг в чём-то отказывает или с чем-то не соглашается и почему-то медлит, то причину тому естественно предполагать в том, что он почему-то упускает из виду «общность интересов». Поэтому у общающегося с ним партнёра тогда начинают появляться нотки враждебности…
Иногда бороться за «сближение позиций» человеку приходится при отчётливом осознании противонаправленности своих интересов интересам партнёра. Если такое исходное представление у общающегося существует, то борьба за сближение делается неискренней. То есть в «восхвалении партнёра» появляется лесть, а в «унижении себя» – угодничество.
Скрываемая им враждебность чаще всего проявляется в повышенной мобилизованности внимания и всей телесной мускулатуры. Из этого следует поспешность и стремительность в выполнении «угадываемых побуждений партнёра», торопливые «забегания вперед», стремление к точным формулировкам в словесной аргументации.
Искренней дружественности как таковой свойственна непринужденность. Поэтому и дружественность, и враждебность, если они действительно существуют, в конце концов обнаруживаются в том, насколько в поведении общающихся сквозит естественная непринуждённость.
Ларошфуко справедливо утверждал, что «никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать – когда её нет». Наблюдение это подтверждается тем, что едва ли не лучше всего угадывают дружественность и враждебность дети. Они способны иногда замечать такие подробности и оттенки поведения, которые ускользают от внимания взрослых.
Недостаток искренности при общении, направленном на «сближение позиций» не всегда делает это общение бесплодными. Хотя притворным изображением дружественности подлинного сближения интересов не достигается, но, тем не менее, партнёр бывает доволен самим стремлением другого изобразить некую дружественность. Поэтому он даже за явную лесть иногда платит снисходительностью.
В театральном искусстве опытные режиссёры знают, что во время репетиций дружественность в общении персонажей можно легко заменить на враждебность. Так же как деловую борьбу – на позиционную. А вот обратные замены, напротив, трудны. Они требуют усилий и мастерства.
Поэтому студентам, готовящимся к трудовой деятельности, следует как можно чаще вспоминать, что позиционная борьба уместна, когда невозможна деловая. Враждебность уместна, когда невозможна дружественность. И что некоторая степень дружественности почти всегда возможна, если возможен диалог. В способности и умении быть дружественным в общении с людьми в значительной степени кроется секрет как актёрского, так и профессионально-делового обаяния.
